Вызовы: от глобального потепления до Любви

Мир вокруг нас постоянно меняется: сюрпризы погоды и скачки цен, одни гаджеты вытесняют другие, обновляются идеи, трансформируются отношения и возможности, но вечными остаются вопросы о мире и месте человека в нем.

Вызовы: от глобального потепления до Любви

Мир вокруг нас постоянно меняется: сюрпризы погоды и скачки цен, одни гаджеты вытесняют другие, обновляются идеи, трансформируются отношения и возможности, но вечными остаются вопросы о мире и месте человека в нем.

City Армен Дарбинян

Мир вокруг нас постоянно меняется: сюрпризы погоды и скачки цен, одни гаджеты вытесняют другие, обновляются идеи, трансформируются отношения и возможности, но вечными остаются вопросы о мире и месте человека в нем. А еще о том, как складываются отношения во вневременной парадигме «Судьба — Человек», или «Создатель — Человек», или «Непреложные Обстоятельства — Человек». По концепции культуролога Арнольда Тойнби, цивилизации развиваются, отвечая на вызовы природы или территориальных соседей, а отсутствие адекватного ответа означает деградацию как человека, так и общества. О вызове как стимуле к росту и развитию, духовному преображению и нравственному становлению размышляет экс-премьер-министр Армении, профессор Армен Дарбинян.

Войны, голод, неравенство, природные катаклизмы, нехватка воды, эпидемии, киберугрозы… Глобальные вызовы преследуют нас ежедневно, напоминая о себе голосами ведущих новостей и сенсационными заголовками в СМИ. Все это, похоже, еще долгое время будет служить немым укором человечеству, своеобразной демонстрацией нашей, по большому счету, немощности. Но эти вызовы относятся к человечеству в целом, несут на себе оттенок «коллективной безответственности», поэтому и кажутся неразрешимыми. Уровень современного сознания человека не позволяет пока относиться к глобальным вызовам как к персональным для каждого из нас — со всеми вытекающими отсюда атрибутами обязательств и ответственности.

Мы все еще находимся во власти персональных вызовов по линии собственных судеб. Как с наименьшими потерями и минимальным компромиссом пройти траекторию Человек — Индивид — Личность, и проходить ли ее всю или остановиться на каком-то этапе? Как преодолеть проблему «отцов и детей», особенно учитывая нашу собственную трансформацию, перенимать у старших не «жизненную правду», которую нам самим надо бы найти, а ценности, не переставать учиться, даже будучи «отцами» — в том числе, и даже в первую очередь у детей, — и не переусердствовать в стремлении «учить» потомков? Как в извечной дилемме «Мир — Война» научиться выбирать Мир? Как научиться прощать? Как возвыситься до Любви?..

Недавний виртуальный диалог Акунин — Познер о степени допустимого компромисса, с моей точки зрения, был достаточно неубедительным. Мы в течение жизни неминуемо становимся носителями и воплощением собственного Стандарта поведения, реакций, действий, оценок, но необязательно с большой буквы: свободу выбора никто не отменял; этот выбор может простираться от совершенной бескомпромиссности до добровольного принятия статуса человека-флюгера. А между этими полюсами тысячи вариантов других индивидуальных стандартов. Ожидания, связанные с нами, требования и отношение к нам определяется именно сформированным нами стандартом имени себя. От степени выбранного компромисса зависит всего лишь, с каким знаком мы останемся в истории, — обогатим ее собственным стандартом, который будут пробовать воспроизвести потомки, или же станем именем нарицательным.

На самом деле, первый вызов, с которым мы, хотя и бессознательно, но сталкиваемся по жизни, — это вызов имени. Нарекая нас, родители уже тем самым задают некую программу — сообразно своим представлениям о нашей будущей траектории. Конечно, со временем мы пытаемся внести свои коррективы, наиболее настойчивым даже удается перекроить заранее заданную программу. Но это не меняет содержания вызова: наше имя — аванс, выданный родителями, который мы отрабатываем всю жизнь, завершая ее тем же — именем, но уже заработанным и подкрепленным собственным стандартом.

Программа, заданная именем, дополняется программой, которую закладывает время. Крайне интересно явление поколенческого вызова — когда период активной жизни поколения приходится на смену эпох. И в этом смысле повезло тем, чья молодость, как и моя, пришлась на девяностые: то время дало невиданные возможности для того, чтобы развернуться. Для меня, например, идея национально-государственной независимости Армении стала определяющей в выборе жизненной траектории. Не каждый даже век дает такую возможность: все надо было отстраивать с нуля — не только экономический базис и политическую надстройку, но и всю систему социальных отношений, даже межличностного взаимодействия. Это ли не вызов для целого поколения? А может, и не для одного… Ведь главной личностной трагедией советского времени, которую и я, студент восьмидесятых, ощутил сполна, была потеря субъектности. С построением нового суверенного государства мы в действительности связывали восстановление, а возможно и вовсе — приобретение личностной субъектности. Мы же были всего лишь объектами грандиозного социального эксперимента.

Первый по-настоящему весомый урок противостояния заданным канонам я еще мальчишкой получил за обильным армянским застольем, когда потянулся с рюмкой колы чокаться на равных со старшими. Один из них меня резко осадил: «Запомни, парень, чокаться надо снизу!» У меня внутри все вскипело. Не хотел я «чокаться снизу» — ни тогда, ни потом по жизни. Внутреннее противодействие тому, что чуждо, позволило мне достойно принять поколенческий вызов. Плюс, конечно, еще и дерзость, основанная на уверенности в собственных силах, не обошлось и без везения. Так была предопределена моя сегодняшняя безоговорочная поддержка дерзких молодых, которые своим поведением и мышлением выходят за рамки принятых норм и раздвигают границы современного восприятия вещей.

Самым действенным вызовом для меня всегда оказывался тот, что был брошен самому себе, причем публично, чтобы не было потом возможности отступить. Хронологически содержание вызовов, конечно же, менялось. Начиналось все с материального, и я нацеливался на, казалось бы, недостижимые цели. Но жажда скорого возмужания, помноженная на публично взятые обязательства, вела каждый раз к намеченной цели. Далее пришел черед Идеи. Здесь вызов заключался в том, чтобы сначала поверить в Идею субъектности, а затем суметь сколотить как можно более широкую команду вокруг нее и попытаться ее реализовать. Не скажу, что нам это удалось в полной мере, поэтому идущим за нами есть чем заняться.

Есть вызов, по протяженности равный жизни и не имеющий ничего общего с публичностью, — это духовный рост. Что может быть прекраснее погружения в себя, созерцания, выхода на новые высоты познания мира и человека в нем? Процесс этот умилительно бесконечен. И приятен: сразу куда-то исчезает категория врагов, пропадает агрессия, а позитивное восприятие действительности становится нормой.

И все же наивысшим вызовом для Homo sapiens я считаю Любовь. До которой нам всем нужно возвыситься. Блажен тот, кто действительно ее познал, преодолел этот прекрасный вызов и сумел оказаться достойным Ее Величества. Воcхождение к Любви есть самое прекрасное движение, на которое может быть способны человеческие Тело, Дух и Сознание.

Достигайте Любви и пребывайте в ней — это будет вашим самым важным ответом на все возможные вызовы.