Колумнист The World Татьяна Черниговская, российский ученый в области нейронауки и психолингвистики, рассуждает о том, что такое репрезентация, феномен танцора и язык тела.
The World приводит фрагмент из ее статьи «Фуэте, фонема, формула, фотон языки мозга и культуры»:
«Мне как зрителю и ученому непонятны две вещи. Первая – то, что психологи называют репрезентация: как балетмейстер может это придумать, представить в своем воображении, как вообще можно такое иметь в ментальном пространстве?.. Балетмейстер визуализирует и реализует метафору, то, чего никак не увидишь… Или наоборот, только здесь ее и увидишь… Второе, чего я не понимаю: кажется, что современные танцоры нарушают законы гравитации, их движения – виртуозны и новы, более того, они никогда в природе не встречались; как с этим справляется мозг, управляющий душой и телом…
Танец – одна из человеческих универсалий, возможно зародившаяся
тогда, когда наши биологические предки перешли к прямохождению. Работа, которую выполняет нервная система танцора, очень сложна, ведь он должен сочетать свои внутренние репрезентации, неосуществленные пока формы движений с концепцией того, что движения означают. Когда человек танцует, у него активирован целый ряд зон в мозге. Это, конечно, прежде всего гиппокамп, но и многие другие: Superior Temporal Gyrus – где осуществляется обработка слышимой танцором музыки, Putamen – выбор и организация движений с учетом их вероятностного прогнозирования или регулярности, диктуемой ритмом; Thalamus – координирует сенсорную и моторную информацию в случае нерегулярного или незнакомого ритма; Medial Geniculate Nucleus – направляет ритмическую информацию в Cerebellum (Lobules III, V, VI), который и синхронизирует движения с музыкой; Superior Parietal Lobule –кинестетически обеспечивает координацию движений ног. Совершенно очевидно, что даже «простейшие» движения танцора требуют вовлеченности многих зон [Brown et al. 2006].
Профессионалы, работающие в современной хореографии, говорят, что после танца у них болит буквально каждая клетка, потому что приходится выполнять движения, которые они никогда ранее не делали – вся постановка моторики другая. Такие же трудности испытывали они и когда изучали классический танец, и тоже не только их тело, но и мозг выполнял огромную нагрузку. Когда мы говорим, что кто-то – хороший танцор, он хорош не только потому, что его тело натренировано, как у олимпийского чемпиона, а потому, что все его движения содержательны, наполнены смыслами и эмоциями, их можно трактовать. Майя Плисецкая говорила, что современные балерины тренированы и растянуты гораздо лучше прежних, но у многих из них движения – акробатика; у лучших – совсем другое, и духовная работа, сопутствующая их творчеству – чрезвычайно важна».
