Когда я была маленькой и мне доверяли произнести слова над бокалом Zuko (отрава та еще, но не об этом речь), концовка тоста была одна и та же: «Желаю крыши над головой». Что это было? То ли неуемный архетип, то ли предчувствие великого переселения народов в 90‑е? А может быть, устами младенца говорила та самая вековая мудрость вечного желания своего пространства защиты и гармонии. Говорят: планета — это наш дом. Говорят: страна — наш дом. Для кого‑то дом — место, в которое врос всеми корнями, и каждый раз, возвращаясь, наполняешься силой, бог весть как передавшейся тебе от тепла земли, по которой в детстве бегал босиком. Воспоминание о Доме как идиллическом пространстве, где тебе хорошо, пеплом Клааса стучит в сердце, когда особенно тошно или безнадежно скручивают асфальтовые скрижали холодного Города, когда откуда‑то появляется ощущение бездомности и холода даже у очень теплого камина. И тогда, как спасение, приходит осознание того, что точно знаешь: где‑то есть твой собственный очаг, у которого будет тепло, и там горит окно, за которым тебя ждут. Всегда. Окно «за кремовыми шторами», которое лечит «израненные души», есть у каждого. Если же его нет, тогда совсем страшно, как у Стивена Кинга: «Тоска по дому — это настоящая болезнь, боль вырванного с корнем растения».

Лара Лычагина, 

Главный редактор