Там, где оказались твои близкие и родные люди, когда‑то по призванию ставшие врачами, неожиданно стало слишком жарко. Кто позаботится о них, если не мы? Организатор проекта «Взаимопомощь 24» Патимат Муртазалиева о том, как можно помочь врачам, которых оказалось некому кормить во время долгих смен работы с больными, зараженными СOVID-19.
Среди моих близких много врачей: родной брат и его жена, двоюродные, троюродные братья и сестры, друзья. Было страшно, что, когда они уйдут на дежурство в отделения с больными COVID-19, система заботы о них самих не будет выстроена должным образом. Обычно врачей в больницах не кормят, а теперь возникла перспектива тяжелой ситуации, когда все будут сутками дежурить и не возвращаться домой. Я потеряла сон: дома с семьей и с друзьями-медиками мы бесконечно обсуждали, как они будут в этих условиях отдыхать, спать, питаться. Известная нам практика нескольких регионов показывала, что ситуация с поддержкой и обеспечением врачей сложная, было понятно, что с распространением коронавируса все будет еще хуже. Тогда еще никто не мог представить, что закроются даже частные ларьки, кафе и столовые при больницах, где медработники могли питаться за свой счет.
Мы стали быстро собирать людей из сообществ, в которых я состою, для помощи с заботой о тех, кто рискует жизнью, спасая больных. Проект был создан, идея сформулирована, документы оформлены, и мы обратились в большие компании. Но Yandex, например, на тот момент уже создал собственный проект, поэтому я не стала ждать их решения и начала собирать по частям «Взаимопомощь 24».
Первыми откликнулись FavorEat, «Дашины Пирожки», «Кофе пью», «Чайхона № 1». Были у нас ЧП, когда три больницы, которые мы планировали начать кормить дня через три-четыре, внепланово вводили в режим дежурства раньше — все в один день. Они звонили и просили начать их кормить, и фандрайзинг, собранный заранее, был задействован экстренно.
Первые же спонсоры из близкого круга — друзья и семьи — спросили нас о том, какова позиция государства в этом вопросе. Мы с однокурсницами с юридического факультета разобрали этот вопрос с точки зрения права. Больница — это работодатель, и на него законом не возложена обязанность обеспечивать работников питанием. Он обязан лишь предоставить им бытовые условия для приема пищи и время для отдыха, закупить оборудование и средства защиты. Поэтому выходит, что требовать финансов на питание от Минздрава нельзя. К тому же бюджет формируется на год вперед, и, конечно, никто не мог предугадать эпидемию коронавируса в 2020‑м. Больницы были бы обязаны нанять поваров и обеспечить медицинских работников питанием, если бы был введен режим ЧС, но этого не происходит. Так что переоборудованные для борьбы с пандемией больницы вынуждены обращаться к фондам и общественности за помощью.
Отличие моего проекта в том, что идея была не в разовой акции, при которой рестораны отправляют еду однократно за свой счет. Мы хотели одновременно поддержать малый и средний бизнес, обеспечивая врачей питанием каждый день. Причем в зависимости от графика и смен кормить медицинских работников два или три раза в день.
Врачи настолько устают, что истощается нервная система, часто начинается анемия, отсутствие аппетита. О них обязательно должен заботиться кто‑то посторонний, человек, у которого есть на это время и силы. Как никто, понимаю сложность длительных дежурств, при которой очень важна сбалансированность меню, которую бы мог обеспечить хороший врач-диетолог, и дальнейшая оптимизация по вкусовым предпочтениям. От питания многое зависит: здоровье и хорошее настроение людей, но и не только. Из блюд нужно убрать некоторые ингре-диенты, например, майонез, соусы, джемы — все, что может заставить организм требовать воды. Дежурства в спецзащите длятся по 6–12 часов, возможности попить у врачей просто нет. Более того, они работают в урологических памперсах, чтобы не прерываться на собственные естественные потребности. Поэтому еда должна быть не вызывающей жажды, диетической, легкой, насыщенной по витаминам и белково-углеводному содержанию. Мы согласовываем предложения поставщиков с врачами-дието-логами каждой больницы, и они охотно помогают нам.
Такая история произошла впервые с ЦКБ РАН. Она стала для нас наглядным примером оптимизации питания врачей в условиях борьбы с пандемией. На первом этапе из списка были убраны бобовые и тяжелое мясо и крупы, остались индейка, курица, рыба с овощами и рисом, гречкой и кускусом. На втором из этих блюд попросили убрать майонез и кетчуп, а вместо сладких десертов с джемами попросили привезти простые сырники. Врач не думает о том, что он ест; он насыщается, радуется еде, а потом отдыхает — и идет на дежурство. Поставщики — представители общепита среднего и малого бизнеса — хорошо реагируют на новые задачи, понимая, что это требование времени.
Мы очень быстро находили тех, кто помогал с техническими вопросами, юридическим оформлением, несмотря на то, что у многих людей была основная работа, а у нас все происходит на добровольных началах. Мы визуализировали тех, кому предназначена помощь, фотографируя их и выкладывая видео и снимки, — так мы транслировали отчетность, делая ее абсолютно прозрачной в соцсетях и на сайте.
Логистика простая. Есть пожертвования и есть количество еды, необходимое врачам в сутки. Каждый поставщик закреплен за конкретной больницей. Доставка и приборы — вклад самого бизнеса, мы оплачиваем только себестоимость приготовленного и ставку повара. Мы оцениваем объем пищи, сообщаем поставщику, он готовит в течение ночи и утром, днем и вечером привозит в больницу. Мы всегда на связи, и цепочка отлажена: после подписания накладных поставщик сразу же получает оплату.
Фандрайзинг не очень эффективен, когда осуществляется через краудфандинг. Часто на сбор питания на один день уходят сутки, поэтому мы начали обращаться в крупные фонды, к блогерам и селебрити с тем, чтобы привлечь внимание к проблеме. Сложность ситуа-ции в том, что все сейчас находятся в сложном положении, в первую очередь решают свои проблемы, а непрофильным проектам вроде нашего помогают по остаточному принципу.
Ситуация в медицине на сегодняшний день такова, что мы чувствуем необходимость продолжать нашу деятельность и после того, как пандемия закончится. К нам обращаются детские учреждения, реабилитационные центры с теми же просьбами — накормить врачей. Фокус будет смещен на эти социальные группы, они будут все больше нуждаться в помощи в регионах, мы видим нарастающий запрос уже сейчас.
Мир изменился, и я вижу, что в этой ситуации люди становятся более открытыми и гибкими. Раньше вряд ли было бы возможно достучаться до тех, кто сегодня реагирует очень искренне и живо. Стена статусности, отделявшая их от тех, кто нуждается в помощи, рухнула под напором общей беды. На передний план выходит человеческая история, отзывчивость и понимание, что это надо делать. Чего бы мне хотелось в будущем, так это того, чтобы наше общество поменяло концепцию «пусть это делает кто‑то другой» — государство или сообщество. Мне бы хотелось, чтобы каждый видел, что его участие необходимо во всех аспектах. Личное участие в благотворительности, волонтерстве необходимо как норма жизни. После нынешних событий потребность в этом должна встроиться в нашу ДНК, чтобы нам не приходилось каждый раз отвечать на вопросы о том, почему это необходимо. Мне бы хотелось видеть наше общество гораздо более консолидированным и проактивным, чем в прошлом.
Миссия нашего проекта — сделать так, чтобы человеческая забота стала нормой жизни. Будьте серьезны: берегите себя и друг друга. И если найдете, как помочь другим, сделайте это, потому что то, что происходит, — это call to action всему человечеству, вызов, с которым мы справимся, если будем вместе.
