(...продолжение)
— Нет пока… А что вы еще здесь делаете, ну, кроме работы?
— Мы спим! — расхохотался Омар. — А еще перед ночной сменой любим на океан ходить, говорить солнцу «До свидания!». Тут такие красивые чистые пляжи!
— Пляжи отличные, — согласился я.
— А утром, когда смена заканчивается, мы выходим на улицу покурить и сказать солнцу «Здравствуй!».
Обезоруживающие естественность и светлая энергетика, исходящие от этого маленького черного человека, на мгновение унесли меня в какую-то иную реальность. Впрочем, разговор прервался так же буднично, как и начался.
— Извините, сэр! — спохватился Омар. — Там в автомате бумага закончилась, я сейчас ее заменю! Было интересно с вами поговорить. Удачи в игре!
И он поспешил в подсобку за бумагой.
Я вернулся за стол. Китайцы за время моего недолгого отсутствия успели проиграть всем — по лицам и фишкам Эдди и Ксении было видно, что они «отбились» как минимум за эту ночь и, возможно, даже вышли в плюс. Эдди больше не глотал таблетки, зато рядом с ним появился стакан с виски.
Признаться, я довольно машинально играл несколько следующих раздач. Мысли были с этой африканской семьей. Я представлял себе, как они сидят, обнявшись, на каком-нибудь пляже и, провожая солнце, курят одну сигарету на двоих и улыбаются своей такой забавной и трогательной африканской улыбкой. Которая у них тоже одна на двоих. Точнее, продолжал я свою сентиментальную фантазию, это улыбка одного существа, иронией судьбы разделенного на два тела, которые по этой причине стоят ночами в разных сортирах на расстоянии нескольких метров друг от друга.
Когда перестаешь думать об игре, рискуешь начать серьезно проигрывать. Я решил, что сыграю еще один круг и поеду.
И тут случилась раздача, которую я не забуду никогда. Дилер сдал карты. Сначала я заметил, как у сидящего рядом Эдди блеснули глаза, затем он вальяжно отпил из своего стакана и со скучающим видом уставился в большой экран, на котором шла трансляция баскетбольного матча. Когда пришла его очередь делать ставку, он небрежно бросил на стол одну фиолетовую фишку:
— Пожалуй, я поднимаю до пятидесяти…
У меня на руках были неплохие карты, и я поддержал его ставку. Мишель и оба ее соотечественника также положили на стол по пятьдесят долларов. Теперь была очередь Шона. Он посмотрел в свои карты и покачал головой:
— Играть так играть. Поднимаю до пятисот.
— До полутора тысяч! — Сидевшая за Шоном Ксения толкнула свои фишки настолько резко, что они разлетелись по столу, и дилеру пришлось изрядно потрудиться, чтобы собрать их в отдельный стэк. — У тебя тузы? — спросила она мужа по-русски.
— English, please! — устало, потому что уже не в первый раз, напомнил дилер.
— Тогда я ставлю все. Ва-банк! — уверенно объявил Эдди и подвинул вперед весь свой стэк.
Не дожидаясь реакции остальных, Ксения тоже двинула вперед все, что заработала за вечер.
Другие игроки отказались участвовать в этом безумии. Все, кроме Шона. Он несколько секунд вглядывался в свои карты, потом улыбнулся и сказал:
— О’кей, я отвечаю на вашу ставку и тоже ставлю все — по трем причинам. Первая связана с расчетом, вторая с надеждой на высший промысел и надежду на удачу.
— Просветите нас, мастер! — немного нервно рассмеялась Ксения. — Дилер, подождите, не открывайте карты. Я надеюсь, никто не против?
Интрига увлекла всех. В банке были теперь огромные деньги, около сорока тысяч долларов. Все посмотрели на Шона.
— Вот в чем расчет. Тот факт, что на мою ставку ответили все игроки за столом, значит, скорее всего, что у большинства «картинки», то есть довольно высокие карты — короли, дамы, валеты. Ваш с Эдди ва-банк говорит о том, что у каждого из вас в руках по два туза. А это значит, что тузов на столе уже не окажется точно, «картинок», скорее всего, тоже, а значит, у моих, предположим, слабых карт есть все шансы оказаться на столе.
— Логично, — впервые за вечер включился в обсуждение Эдди. — Возможно, так все и есть, хотя эти китайцы могли и с двойками-тройками ответить на первую ставку. Но даже если у них тоже были картинки, шансов, что совпадут именно твои карты, мало.
— Эти шансы просто ничтожны! — Ксения протянула руку, взяла у мужа бокал с виски и отпила оттуда.
— А вот тут вступает надежда на высший промысел и удачу, — воздел руки к небу Шон.
— А третья причина? — полюбопытствовал я.
— С третьей все совсем просто. Я за последние дни выигрываю тысяч пятьдесят. Даже если проиграю сейчас свои пятнадцать — что ж, все равно останусь в плюсе. К тому же проиграю созданному по расчету семейному счастью. Если же выиграю, то сразу у обоих, то есть как минимум по пятнадцать с каждого плюс все, что поставили вы все раньше. Короче, банальная жадность — вот вам причина номер три. Ну что, поехали? Дилер, откройте нам флоп, пожалуйста.
Дилер разложил на столе подряд пять карт.
Две тройки, девятка, четверка, шестерка. Выигрывала комбинация из двух карт на руках игроков и любых трех на столе. Проще говоря, «ручные» тузы побеждали все, кроме тройки, двух девяток или двух шестерок. Ну или комбинации «стрит» из четверки и пятерки, но с такими картами Шон не зашел бы в игру, даже если бы был пьян и играл на чужие.
Ксения молча перевернула своих двух тузов. Еще два туза показал Эдди.
— С расчетом ты оказался прав, — объявила Ксения. — То, что у нас тузы, понял бы даже новичок. А как там с удачей?
— С удачей тоже все неплохо, — невозмутимо ответил Шон и открыл свои карты.
Это были две шестерки.
Он выиграл. У него получился фулл-хаус, то есть три плюс два — его две шестерки, шестерка на столе и две тройки. У Эдди и Ксении — только по две пары у каждого, тузы и тройки. За столом на несколько секунд повисла тишина, причем не только за нашим. Игроки с остальных собрались вокруг и тоже наблюдали за судьбой банка вечера.
Лицо Шона светилось дьявольски привлекательным сочетанием азарта и уверенности победителя. Он снял очки, сделал глубокий вдох, резко выдохнул и произнес:
— Все дело в этих двух шестерках. Ты, Ксения, их обидела пару часов назад, когда сказала, что у тузов всегда больше шансов. Я бы даже с девятками не стал отвечать на ваши ставки. А вот в шестерки почему-то поверил… Да вы не расстраивайтесь так сильно. Ну, не сыграл на сей раз расчет в покере. Зато с расчетом в любви у вас все прекрасно.
Я взглянул на Эдди. Он почти не изменился в лице, только достал еще таблетки и быстро запил их виски.
Ксения стояла и застывшим взглядом смотрела на Шона. Удивительно, но в этом взгляде я не уловил ни тени ненависти, хотя в любом другом человеке, во мне в том числе, это чувство в такой ситуации хоть на секунду, но проснулось бы точно. Не менее удивительным мне показалось и то, что, несмотря на приличное количество выпитого, этот взгляд был абсолютно трезвым. Больше того, в нем было что-то совершенно чуждое всей этой карточной обстановке. Она смотрела куда-то сквозь Шона, словно увидела нечто волшебное, что не мог увидеть больше никто. Так, говорят, смотрят на пациентов экстрасенсы.
— Ксения, все в порядке, успокойся. — Я снова удивился, потому что эти слова Эдди вдруг произнес по-русски. С сильным акцентом, конечно, который заставил их звучать еще трогательнее. — Ну, не наша ночь. Бывает. Выпей, расслабься, поедем сейчас на океан…
— Иди ты сам бухать на свой океан, — резко, но спокойно сказала Ксения. — Сколько раз у нас уже «не наша ночь»? А когда она последний раз была нашей? С такой игрой мы скоро сортир здешний мыть будем за пять долларов в час… Спасибо всем за игру.
И она ушла в сторону гостиничных номеров. Эдди кивнул всем и тоже удалился — в сторону бара.
Я решил зафиксировать свой небольшой проигрыш, пошел в ресторан и наконец поужинал. Точнее, позавтракал. На десерт съел по совету сомалийца Омара мороженое с миндалем. Оно и правда оказалось отменным. За окном светало.
Выйдя на улицу, я заметил слева на скамейке для курильщиков Эдди. Он вздрагивал всем телом. Я подошел поближе. Эдди плакал. Увидев меня, он попробовал улыбнуться и сказал:
— А ведь я не курю… — и расплакался навзрыд.
— Что случилось? — спросил я, потому что понял: из-за потерянных денег этот человек так убиваться не будет.
— Понимаешь, — наконец сказал Эдди. — Лучше бы она сделала что угодно… Швырнула фишки в лицо дилеру. Разоралась матом. Схватила бутылку с пивом у китайца и врезала ей по голове этому самовлюбленному пацану… Что угодно…
— А что сделала она?
— Она ушла. Собрала вещи, взяла такси и уехала. И я точно знаю, что это не истерика.
— Тебе нужна другая женщина, Эдди, — зачем-то сказал я.
— Может быть, может быть, я уже ничего не знаю… Слушай, помоги мне дойти до номера, я что-то совсем расклеился.
Я оставил Эдди заливать свое горе в номере, а сам пошел на парковку. По дороге заглянул в туалет. На входе с полотенцем в руках стоял незнакомый мне человек.
— А где тот парень, Омар? — спросил я.
— Они с женой только что закончили смену, сэр.
— Я их могу где-то найти?
— Скорее всего, они на автобусной остановке, если уже не уехали, сэр.
Я выбежал на улицу. Мне вдруг захотелось подвезти куда-нибудь эту пару. Я очень надеялся, что их автобус еще не пришел и я успею.
На остановке спиной ко мне сидели двое. Обнявшись, они о чем-то тихо болтали и курили одну сигарету на двоих. Я смотрел на них и улыбался. Мне нравилось это утро.
