Выстраивать свою жизнь, искать правильные ориентиры и свое место в социуме сегодня приходится, основываясь на меняющих жизненных реалиях, — методом проб и ошибок. При этом меняется привычная система координат, в которой существовали еще наши родители. Вся сеть габитуса Бурдье оказалась устаревшей, а новые бессознательные цепочки социального опыта только формируются. Об эволюции понятия выбора в связи с трендами глобализации 
и его соотношении с понятием свободы рассказывает наш постоянный колумнист, психоаналитик и бизнес-тренер, Ксения Наумова.

«У меня просто не было выбора» — человек может испытывать стресс от того, что у него всего два варианта, из которых нужно выбрать. Кого-то обманули, кто-то рассказывает про неблагоприятную ситуацию на работе. Это может касаться семьи и партнера — «Пришлось уйти от мужа, потому что у меня просто не было выбора». Но выбор всегда есть: не имеет значения, из чего он состоит — из приятного и чуть менее приятного или из двух зол. Во второй конфигурации есть свобода выбирать.
Разница в том, что люди, которым легко выбирать, относятся к этой возможности как к свободе. А есть люди, которые этого делать не любят и не хотят, — именно у них обычно «не было выбора». Разница в ответственности: кто-то готов отвечать за то, что у него в жизни происходит; он воспринимает то, что у него в жизни есть, как результат собственного выбора. Парадоксальным образом это совершенно не означает, что ответственные люди — это обязательно примерные члены социума. Я часто оказываюсь в Европе по бизнесу, моя нынешняя локация — Париж. Есть здесь клошары, люди, которые оказались на улице не потому, что они несчастны и обстоятельства их вынудили, а потому что они определенным образом относятся к режиму, к власти. Они понимают, что, для того чтобы вырастить свою позицию, нужно выглядеть определенным образом, быть частью общества клошаров, и осознанно это выбирают. Кстати, многие из них имеют домашних животных и даже семьи. Иногда близкие разделяют с ними их образ жизни — туристы не раз делились в сети фотографиями мирно спящих в спальниках, например, на площади Бастилии парочек. К ним относятся с пониманием, есть даже специальная муниципальная служба, которая развозит им еду, не забывая при этом и об их питомцах. Некоторые агентства даже предлагают недешевые клошар-туры на несколько дней, позволяющие погрузиться в атмосферу анархии и свободы: вполне сытое существование предполагает также заработок собственными талантами в течение дня — пением, пантомимой, чтением стихов. Вся затея хорошо организована специальными «контролерами», и туристам ничего не грозит, кроме неплохого дневного заработка.
Быть богатым или нет — подсознательное решение. Нельзя сознательным усилием предпочесть один из полюсов, выбрать можно только примерный слой, в котором будет безопасно находиться. Почему-то некоторые люди управляют огромными состояниями, а другие остаются в среднем и говорят, что им на этом уровне комфортно. Вполне можно, рассчитав средства для того уровня жизни, который хочется иметь, зарабатывать, не испытывая больших перегрузок, без особого начального капитала. У россиян развились уже отточенные парой десятков лет в контексте выживания сверхспособности по варке каши из топора.

Большие деньги приносят с собой большие риски. Не каждый готов к последствиям: к попыткам с чьей-то стороны посягнуть на их финансовую или личную свободу. Для этого требуется не только высокий интеллект, но и преобладающая структура личности — нарциссическая. Такие люди изначально выросли в системе координат, в которой им важен статус, деньги и мнение общества. Для поддержания этого уровня они готовы на стрессовую нагрузку, с которой это сопряжено.

Иллюзия о том, что трава зеленее на другой стороне, заставляет людей менять место проживания. Психика человека так устроена, что каждый должен в какой-то момент отделиться от родительского гнезда. Родина-мать — этот тот же родительский дом, от которого может прийти в голову мысль отпочковаться и попробовать себя где-то еще. Кто-то во времена железного занавеса мечтал жить в Штатах или рвался в Европу, даже Азию. Но жизнь в другой стране требует обладания очень сильным характером и умением полностью осознавать свою ответственность за сделанный выбор. Выживать в другой стране сложно, потому что в ней ты мало кому нужен, если ты не приглашенный на работу экспат с топовой специальностью. Любое взаимодействие с бюрократической машиной становится испытанием для непривычного к новой системе эмигранта.
Я закончила МГИМО в 2006 году и переехала в Америку, поступив в американский университет получать степень MBA. Пришлось столкнуться с необходимостью сделать целую цепочку документов, пойти работать на университетский склад разгружать книжки, работать официанткой и варить кофе в Старбаксе — надо было как-то существовать, а денег, высланных родителями, не хватало. Через четыре года мне пришла в голову мысль о том, что для жизни на данном уровне в Америке мне приходится пахать в два раза больше, чем в России. Говоря словами Льюиса Кэрролла, «нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее». Ко всему там еще и начался кризис. Зря трачу время, подумалось мне: я собрала чемоданы и переехала. В тот момент очень многие поступили ровно так же, поняв, что в России никому ничего не надо активно доказывать, здесь мы дома. Эмигрируя, мы теряем уровень. Окончательная эмиграция совершенно не должна стать целью. Сейчас, занимаясь тренингами — работой над собой, мотивацией, развитием, личностным ростом, я получила несколько большую степень свободы передвижения. Мне нравится жить в Азии, а работать в России. Любовь к теплу — это повод перезимовать в Азии, а летом можно вернуться и реализовывать проекты в России. Границы между экстремальными выборами стерлись. Режим черно-белого мышления перестал быть для меня актуальным.
Любимой темой советской реальности была жертва во имя выбора, но эта эпоха прошла. Мы можем быть на связи с любимыми, даже если находимся на другом континенте. Можно работать и жить в разных странах. Один мой знакомый занимается криптовалютой и имеет офисы в разных странах мира — с некоторыми из сотрудников он ни разу не виделся вживую, общаясь по скайпу. Мы можем поддаться трендам глобализации и выбрать, где работать, какими людьми себя окружить, поняв, что свобода выбора сейчас на много порядков выше, чем была даже лет пять-десять назад. Не нужно жертвовать ни работой, ни дружбой, ни теплым климатом: моя близкая подруга живет в Хорватии, сестра в Новой Зеландии, я, условно говоря, в Тайланде, но это не мешает нам оставаться всегда на связи и общаться. Дружба, как и любовь, — осознанный, серьезный, многокомпонентный, масштабный выбор не по территориальному признаку. Здесь важно только желание поддерживать и развивать отношения с референтной группой — людьми, с которыми ты растешь и которые не отнимают силы. И это я называю настоящей свободой.