Им все равно, создан ли этот вирус в лаборатории или нет, — это дело политиков или спецслужб. Но у них много людей, которых нужно спасти, и только это имеет значение. О том, как Армения проживает сегодняшний день, рассказывает анестезиолог-реаниматолог «Уигмор Клиник» Анушаван Сафарян.

Около полутора месяцев назад кто‑то прилетел в Армению из Италии на свадьбу сына. COVID-19 известен своей контагиозностью: почти все, кто был на этом мероприятии, заразились. Эчмиадзин стал армянским Уханем.

Как только это произошло, в стране закрыли все предприятия, бизнес и экономика были остановлены, общественный транспорт перестал работать. Для того чтобы выйти из дома, мы писали объяснительные о том, когда и для чего мы выходим и когда возвращаемся. Работали только очень большие супермаркеты в определенные часы. С защитой граждан народ справился совместно с правительством: армянские предприниматели и богатые люди раздавали бесплатно на улице перчатки и маски, приобретенные за свой счет. Введение режима ЧП было необходимо для того, чтобы люди заболевали поэтапно и врачи успевали оказывать им помощь. Сейчас карантин постепенно ослабляют, из дома выходим без ограничений, открыты все магазины.

Заболевших мужчин больше, чем женщин.

Очень высок сегодня градус доверия людей правительству. До пика заболеваний оно закупило много аппаратов ИВЛ, чтобы сохранить жизнь каждого человека, дав ему шанс. У нас было все необходимое, и я сейчас не выдаю желаемое за действительное из чувства патриотизма. Правительство работает хорошо, и все больные получают те лекарства, которые им нужны. Есть очень дорогой антибиотик «Меропенем», но именно он сейчас востребован, поскольку многим пациентам его нужно назначать. Правительство выдает его бесплатно, и так же происходит со всей диагностикой, лечением, анализами, прекрасным питанием для больных, врачей и тех, кто в карантине. Помимо этого, многие рестораны за свой счет присылают всем пациентам и докторам фрукты, шашлыки — вкусную еду.

Есть хорошая новость: к счастью, у детей в 99 % случаев COVID-19 проходит очень легко.

Механизм, действие, патогенез COVID-19 мне представ-ляются уже хорошо изученными. Но надо понимать, что с такой болезнью мы сталкиваемся в первый раз, и нам очень трудно, потому что нет таких людей, у которых был бы большой стаж работы с этим вирусом. Мы только постигаем эту патологию. И здесь снова помогает правительство: оно дает нам готовые пошаговые письменные инструкции о том, в какой ситуации какое лекарство давать — вплоть до миллиграммов. У нас есть интерактивные линии, которые работают круглосуточно. Позвонив по такой линии в любое время суток, мы в формате видеобрифингов получаем рекомендации ведущих армянских и зарубежных ученых-медиков. В моем случае это чаще всего профессорский состав ведущих кафедр американских и немецких клиник и университетов, поскольку у меня есть там много друзей.

Самое необычное в COVID-19 — это агрессивное зарастание легких, почти фульминантная пневмония, которая очень плохо реагирует на лекарства. Практически у всех больных скачет глюкоза в крови. Почти 90 % летальных исходов и тех людей, которые очень плохо переносят COVID-19, — это хронические больные: диализные, сердечники, диабетики, гипертоники. На данную минуту у меня в отделении лежит 15 человек, и 14 из них — хронические больные. Всего один молодой 36‑летний мужчина поступил к нам в реанимацию с тяжелейшим респираторным дистресс-синдромом. Он справился — у него не было никаких хронических заболеваний.

Еще одна загадка COVID-19 — это случаи бессимптомного протекания. Полагаю, что характер болезни зависит от пола, возраста и иммунитета каждого больного. Заболевших мужчин больше, чем женщин. Я связываю это с большим количеством хронических болезней у мужчин в Армении. Этому способствует отсутствие привычки к здоровому образу жизни.

В некоторых случаях иммунитет человека работает не в нашу пользу, вызывая сильное воспаление — цитокиновый шторм. COVID-19 проникает через мембрану специфического белка — интерлейкина-6, и чем больше его в организме, тем сильнее и обширнее воспаление. В таких случаях мы применяем ингибитор интерлейкина-6 — тоцилизумаб. Из уже ставших обычными лекарств мы используем «Плаквенил», «Азитромицин», антибиотики цефалоспориновой группы.

Есть хорошая новость: к счастью, у детей в 99 % случаев COVID-19 проходит очень легко. По словам наших педиатров, дети обходятся без лекарств и даже без жаропонижающих.

Я работаю в двух разных больницах. Во время пика заболеваний в одной из них в реанимационном отделении лежало около 40 человек, 8 были на аппаратах ИВЛ. В этот день я принял 15 больных. Нас было четверо на всех! Трое пошли на интубацию, двое умерли в мою смену — дед и бабушка моего очень близкого друга. Это был самый плохой день в моей личной истории борьбы с COVID—19. Сегодня тоже очень нехороший день. У нас в отделении лежит очень близкий мне человек, один из самых уважаемых врачей в стране, хирург с 45‑летним стажем, который прошел войну, работал в фронтовых условиях и выжил тогда. Сегодня утром его состояние ухудшилось, нам пришлось перевести его на аппарат. Это эмоционально очень сложная ситуация. Еще один мой друг-врач лежит с коронавирусом и двусторонней пневмонией в своем отделении.

Тем более обидно то, что в стране все еще есть ковид-диссиденты. Наш министр здравоохранения — очень толковый человек, и каждый раз, когда он пишет на своей страничке в фейсбуке пост, появляются комментарии о том, что мы это все придумали. Эти диванные аналитики не верят ни в нас, ни в нашу работу, ни в реальность заболевших. Однажды, испытав чувство досады, я предложил такому комментатору -прийти без маски в мое отделение, но, конечно же, никто не явился.

Самое необычное в COVID-19 — это агрессивное зарастание легких, почти фульминантная пневмония, которая очень плохо реагирует на лекарства.

Для многих из нас ничего не изменилось. Моя жена заканчивает медицинский вуз, она студентка последнего курса. Дежурит вместе со мной, потом мы вместе едем домой. Мы не делаем ничего из того, что не делали бы раньше, отличие только в том, что мы надеваем камуфляж. Но многим врачам предоставили очень хорошие отели, там они ночуют, завтракают, а затем их привозит на работу спе-циальный автобус.

Говорят, что с наступлением жаркой погоды эпидемия пойдет на спад, но я не очень в этом уверен. В жарких странах, например, в Египте, Шри-Ланке, температура воздуха высокая, но COVID—19 процветает. Больше надежд я возлагаю на иммунизацию, на то, что найдут вакцину. Ну а пока нам остается только быть очень осторожными, беречь друг друга, помогать. Именно это я с радостью вижу сейчас в Армении — улучшается экология планеты и качество отношений между людьми. Это заставляет меня верить в то, что после пандемии мир станет лучше. Нам, врачам, не нужно лишних оваций, мы спасали людей с тех пор, как дали клятву Гиппократа. Нам нужно, чтобы всем пациентам было так хорошо, чтобы мы их больше не видели. Медикам всего мира сегодня от меня — держитесь, братья и сестры!